Огнерожденный - Страница 97

Все смешалось в одну кучу. Орги, утыканные копьями, солдаты с обнаженными мечами – все они слились в единую орущую массу, да так, что Фарах никак не мог понять, кто из них где.

Сальстанцы рубились отчаянно. По двое, по трое они разом набрасывались на одного орга, подрубали ему ноги, валили в снег и добивали ударом в голову. Но великаны были сильнее. Их огромные дубины ходили из стороны в сторону, разбрасывая солдат, проламывая им головы, круша грудные клетки. Некоторые орги, отбрасывая дубины, кидались на солдат грудью, не обращая внимания на уколы мечей. Огромными волосатыми лапами они рвали воинов на части, словно те были соломенным куклами.

Над полем боя стоял оглушительный ор. Рев оргов смешивался с криками солдат, предсмертные крики совпадали с воплями радости от удачного удара. Снег летел во все стороны – окровавленный, исходящий паром снег. Бой шел не на жизнь, а на смерть. К счастью, Састион и лучники хорошенько проредили толпу оргов и почти сравняли численность сторон.

Лучники что стояли рядом с Фарахом, не терялись. Они продолжали стрелять в гущу наступающих оргов, поверх голов дерущихся, чтобы не задеть своих. Те лучники, что стояли за мечниками, были вынуждены бросить свое оружие и взяться за копья – до них докатилась волна рукопашной.

Внезапно над оргами вспыхнула синяя молния. Она распалась на десятки искрящихся льдом звездочек. Прорезав воздух они рухнули на головы бойцов. Фарах видел, как все орги и люди, в которых попадали звездочки, обращались в ледяные статуи. В разгаре боя на это мало кто обращал внимания и под ударами бойцов, ледяные фигуры разлетались на блестящими осколками.

Вскрикнув, подмастерье подался вперед. Он искал взглядом Састиона и друзей, но никак не мог их найти. Перед ним бушевало море сражающихся оргов и людей, сошедшихся в смертельной схватке. Ему отчаянно хотелось броситься вперед, найти друзей и присоединиться к ним. Фарах хотел сражаться. Он не мог больше бездействовать. Это было бесчестно. Там, в окровавленном снегу, бились его друзья, а он стоял и смотрел со стороны, как последний трус. Подмастерье подался вперед, но тут неприятно кольнуло сердце. Он вспомнил о предсказании Ламераноса, о том, что ему скоро предстоит умереть. Фарах замер на месте, кусая губы. Броситься в бой означало принять верную смерть. Он заколебался, отступил назад и ухватился за шершавый ствол ели.

Над полем боя снова вспыхнула синяя зарница. Подмастерье видел, что молния взлетела в воздух из-за спин высоких оргов, оттуда, где прятался демон-колдун, помогавший орде. Но на этот раз его колдовство не удалось.

Навстречу синему пламени с земли рванулся огненный луч. Он пронзил молнию на лету, как стрела охотника влет сшибает утку. Молния вспыхнула и рассыпалась огненными мухами. Они сгорели прямо в воздухе, прежде чем коснулись земли.

На этот раз Фараху удалось заметить Састиона. Оказалось, его оттеснили направо, на самый край боя. Жрец стоял прямо, опираясь на плечи Грендира, а тот опирался на копье как на костыль. Перед Састионом отчаянно рубился с врагами сам сотник. Рядом с ним сражался Килрас и еще десяток мечников, закрывавших жреца от оргов.

Подмастерье видел, как их атаковал сразу десяток северных великанов. Многие орги, бывшие поблизости, выходили из боя и устремлялись к жрецу, – наверно, демон приказал им быстрее покончить со своим главным противником. Великаны наседали. Строй мечников подался назад, дрогнул и стал распадаться. Тасам и Килрас бились отчаянно, но и они отступали, не в силах сдерживать натиск врагов.

Видя, что Састиона и друзей вот-вот сомнет толпа оргов, Фарах не выдержал. Он шагнул вперед, и тут же предательски закололо сердце. Предсказание. Смерть. Остался всего лишь шаг, до того, чтобы гороскоп Ламераноса сбылся. Фарах отчаянно вскрикнул, раздираемый противоречивыми чувствами, отшатнулся назад, оперся спиной о дерево. И тут же, как по волшебству, успокоился. Он подумал, что ему все равно предстоит умереть. И скоро – если верить гороскопу. И лучше умереть в бою, рядом с друзьями, а не где-нибудь в сторонке под кустом, дрожа от страха и отвращения к самому себе.

На сердце стало легко. Фарах улыбнулся, удивляясь тому, как он не понял такой простой вещи раньше. А потом он закричал во все горло и побежал вперед, в саму гущу боя. Подмастерье мчался что было сил, разбрасывая ногами снег, и постоянно спотыкаясь. Он совершенно не думал о том, что будет делать. Сейчас для него главным было – встать рядом с друзьями.

Он обогнул десяток лучников, продолжавших всаживать стрелы в оргов, оттолкнул мечников прикрывавших их, и, не обращая внимания на крики несущиеся в спину, бросился в бой.

Фарах ловко нырнул между двумя оргами, столкнулся с ошалевшим солдатом, увернулся от его удара и помчался дальше. Над головой просвистела дубина, подмастерье метнулся в сторону, потерял из вида Састиона, споткнулся о мертвое тело и упал в снег. По нему тут же прошелся кто-то из солдат, – судя по размеру ноги. Фарах откатился в сторону и сел, пытаясь понять, где он очутился.

Вокруг кипел бой. Прямо перед ним двое мечников рубили мечами орга, а тот отмахивался от них огромной дубиной. Справа, один из великанов отбросил свое оружие и накинулся на пятерых мечников. Ему удалось схватить сразу двоих, и он рвал их на части. Остальные тыкали в ревущего орга мечами. Састиона и друзей нигде не было видно. Фарах очутиться среди ревущего водоворота окровавленных тел. Черные орги, рыжие тулупы солдат, кровавый снег – все смешалось в пеструю кучу.

Фараха толкнули, и он полетел носом в снег. Вытянув руки, нырнул с головой в сугроб, не успев даже вскрикнуть. Отплевываясь от снега, он откатился в сторону, попытался встать на ноги, подскользнулся и снова повалился в снежное месиво. И вдруг его рука коснулась металла. От неожиданности пальцы сжались сами по себе, хватая то, что подвернулось под руку. Фарах откатился в сторону поднялся на ноги, и с изумлением обнаружил, что держит в руке меч. Длинная полоса плохо заточенного железа. Полуторка. Один из дешевых мечей пехоты, дрянной и старый, такими вооружали рядовых мечников. Железная дубинка с отвратительным балансом, а не меч.